I smell sex and candy. I hate being Willy Wonka's roommate.
Я отчетливо представляю, как сижу в кресле, а дорогой мистер Лурман за моей спиной поднимает к лампе шприц, стучит ногтем по тонкому стеклу и выпускает воздух, а затем колет мне дозировку красочной чужой жизни, и у меня ускоряется дыхание.
И я, и я добрался до "Великого Гетсби". Даже не знаю, с чего начать. Кинематограф — искусство особого вида, моя любимая форма искусства, и... Ди Каприо. Боже, как я люблю Ди Каприо, он прекрасен во всех сыгранных им ролях, все его герои — разные, и Гетсби — одна из тех вещей, за которые он взялся и с успехом вылепил из себя идеально подходящую ей маску.
Прошу, Киноакадемия, объяви амнистию, дай ему Оскар, я не знаю в Голливуде актера, кто за последнюю десятку лет заслужил бы его больше.
Теперь о фильме. Потрясающий — одним словом, захватывает дух. Происходящее на экране кажется живее, чем ты сам, и здесь не могу не отметить прекрасную работу оператора и восхитительный монтаж. Символика и привлечение внимания зрителей к ряду деталей на высшем уровне.
Что, по началу, коробит и слишком цепляет глаз. Неуемная (неуместная?) роскошь, показ того времени через призму постмодернизма, и, почитав рецензии, я понял, что в большей степени именно из-за этого и ругают фильм.
Критики говорят: Лурман исковеркал эпоху, изуродовал атмосферу джаза, распечатал ее на бумаге наших годов вместо пожелтевшего декаданса и опиумного греха.
Я люблю эту эпоху, я знаю историю этой эпохи, мне нравится ее атмосфера. Но. Это один из тех редких случаев, когда мне плевать. Черт возьми, мне хочется схватить этих людей за уши, хорошенько встряхнуть их и прокричать: ДА ЧТО С ВАМИ?!
Вам это реально важнее?
Неужели трудно понять, что это — все это — авангард чистой воды? Это умышленный гиперболизм, намеренно роскошно-изуродованный. Лурман просто берет героев вне эпохи, и говорит: смотрите, эта история постоянна, она не цепляется за век. Ощущение от фильма такое, будто ты оказываешься сразу в нескольких поколениях. Потом, к середине, ты все же определяешься и действительно остаешься там, в тех "двадцатых". Но эпоха — это не то, за что цеплялся Лурман. Он действует вне времени, он берет одни нагие характеры, дает нам историю, очищенную от скорлупки, и говорит: вот, попробуйте, подержите ее в своих руках.
И здесь возникает новый камень преткновения.
"Отвратительная экранизация! И это великий Гетсби? О, несчастный Фицджеральд! Что бы он сказал на это? Как же он вертится сейчас в своем гробу!"
К несчастью (а, может, и к удаче) я не знаю, что бы сказал Фицджеральд, я не читал (хотя, вероятно, это будет следующее, за что я возьмусь). Я знаю только то, что фильм достоин внимания и вне книги. А раз так, то не имеет смысла даже пытаться книгу учесть.
Как преданный любитель кинематографа, не оставляющий произведения за кадром, я давно выявил для себя правило: идешь в кино — оставь дома книгу. Не тащи ее с собой в кинозал. В кинозале потушен свет, не стоит пытаться читать при свете, отбрасываемом экраном.
Разумеется, говоря условно, но, думаю, аллегория ясна.
Этот фильм покоряет, подчиняет, воодушевляет. В него надо просто погружаться без задних мыслей. Скажите Фицджеральду "спасибо" за то, что он дал Лурману историю — и оставьте все остальное позади. Я не люблю, когда уродуют героев. Но говоря про уродство, я говорю именно об уродстве.
Мне не нравится "Возвращение в Брайдсхед", потому как из главного героя режиссер слепил истинного подонка, в то время, как Во описал его одним из самых честных и порядочных людей. Это я считаю уродством.
Но в "Гетсби" я уродства не вижу. Там нет героев, которые были бы омерзительны по причине грубого авторского искажения, подчеркнутого жирнейшим авторским имхо. Там все так, как должно быть. В любом случае, так воспринимается: естественно и легко.
Леонардо Ди Каприо, великий Гетсби, Человек с даром надежды, человек, проживший блистательную жизнь во имя иллюзии,
огромное спасибо тебе за сегодняшнюю ночь.
И я, и я добрался до "Великого Гетсби". Даже не знаю, с чего начать. Кинематограф — искусство особого вида, моя любимая форма искусства, и... Ди Каприо. Боже, как я люблю Ди Каприо, он прекрасен во всех сыгранных им ролях, все его герои — разные, и Гетсби — одна из тех вещей, за которые он взялся и с успехом вылепил из себя идеально подходящую ей маску.
Прошу, Киноакадемия, объяви амнистию, дай ему Оскар, я не знаю в Голливуде актера, кто за последнюю десятку лет заслужил бы его больше.
Теперь о фильме. Потрясающий — одним словом, захватывает дух. Происходящее на экране кажется живее, чем ты сам, и здесь не могу не отметить прекрасную работу оператора и восхитительный монтаж. Символика и привлечение внимания зрителей к ряду деталей на высшем уровне.
Что, по началу, коробит и слишком цепляет глаз. Неуемная (неуместная?) роскошь, показ того времени через призму постмодернизма, и, почитав рецензии, я понял, что в большей степени именно из-за этого и ругают фильм.
Критики говорят: Лурман исковеркал эпоху, изуродовал атмосферу джаза, распечатал ее на бумаге наших годов вместо пожелтевшего декаданса и опиумного греха.
Я люблю эту эпоху, я знаю историю этой эпохи, мне нравится ее атмосфера. Но. Это один из тех редких случаев, когда мне плевать. Черт возьми, мне хочется схватить этих людей за уши, хорошенько встряхнуть их и прокричать: ДА ЧТО С ВАМИ?!
Вам это реально важнее?
Неужели трудно понять, что это — все это — авангард чистой воды? Это умышленный гиперболизм, намеренно роскошно-изуродованный. Лурман просто берет героев вне эпохи, и говорит: смотрите, эта история постоянна, она не цепляется за век. Ощущение от фильма такое, будто ты оказываешься сразу в нескольких поколениях. Потом, к середине, ты все же определяешься и действительно остаешься там, в тех "двадцатых". Но эпоха — это не то, за что цеплялся Лурман. Он действует вне времени, он берет одни нагие характеры, дает нам историю, очищенную от скорлупки, и говорит: вот, попробуйте, подержите ее в своих руках.
И здесь возникает новый камень преткновения.
"Отвратительная экранизация! И это великий Гетсби? О, несчастный Фицджеральд! Что бы он сказал на это? Как же он вертится сейчас в своем гробу!"
К несчастью (а, может, и к удаче) я не знаю, что бы сказал Фицджеральд, я не читал (хотя, вероятно, это будет следующее, за что я возьмусь). Я знаю только то, что фильм достоин внимания и вне книги. А раз так, то не имеет смысла даже пытаться книгу учесть.
Как преданный любитель кинематографа, не оставляющий произведения за кадром, я давно выявил для себя правило: идешь в кино — оставь дома книгу. Не тащи ее с собой в кинозал. В кинозале потушен свет, не стоит пытаться читать при свете, отбрасываемом экраном.
Разумеется, говоря условно, но, думаю, аллегория ясна.
Этот фильм покоряет, подчиняет, воодушевляет. В него надо просто погружаться без задних мыслей. Скажите Фицджеральду "спасибо" за то, что он дал Лурману историю — и оставьте все остальное позади. Я не люблю, когда уродуют героев. Но говоря про уродство, я говорю именно об уродстве.
Мне не нравится "Возвращение в Брайдсхед", потому как из главного героя режиссер слепил истинного подонка, в то время, как Во описал его одним из самых честных и порядочных людей. Это я считаю уродством.
Но в "Гетсби" я уродства не вижу. Там нет героев, которые были бы омерзительны по причине грубого авторского искажения, подчеркнутого жирнейшим авторским имхо. Там все так, как должно быть. В любом случае, так воспринимается: естественно и легко.
Леонардо Ди Каприо, великий Гетсби, Человек с даром надежды, человек, проживший блистательную жизнь во имя иллюзии,
огромное спасибо тебе за сегодняшнюю ночь.